УЧЕБА И БЫТ ПЕДАГОГИЧЕСКОГО ИНСТИТУТА В ГОДЫ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ (ознакомиться можно по ссылке: ppi.pnzgu.ru/page/44220)

 

ГОРОДНИЧИЙ ВЯЧЕСЛАВ ВАСИЛЬЕВИЧ, доцент кафедры алгебры

 В КАРЕЛЬСКИХ ЛЕСАХ

 Хочу рассказать об одном боевом сражении, участни­ком которого я был. Событие этого для меня очень важное, так как вероятность остаться живым для меня была мень­ше одной десятой. Я, как математик, всегда стремлюсь выразить свою мысль с помощью точных образов. Итак, начнем повествование.

Было это летом в 1944 году. Наносился четвертый Сталин­ский удар. Наша 100-я гвардейская дивизия формировалась на реке Освирь в районе г. Лодейное Поле и двигалась на запад, огибая северное побережье Ладожского озера, то есть по тер­ритории Карелии. Боевой прием, который наши войска при­меняли, коротко можно охарактеризовать как выдавливание противника. Сплошные леса и болота, а также каменистые горки. Всё, всё заминировано. Танки помощь оказать практи­чески не могли. Главная надежда была на пехоту, авиацию и артиллерию. Наша дивизия была укомплектована 19-20-лет­ними парнями. Сформирована была на базе 2-х воздушно-де­сантных бригад, и было в ней два полка: 301-й и 304-й.

В армию я был призван в январе 1943 года, в 17 лет. Попал в Тамбовское пулеметное училище. Мы сразу поняли, что офицеров из нас делать не собираются, так как кормили до безобразия плохо и настоящей, боевой учебой не занимались: больше работали на заготовке дров. Летом 1943 года я попал в 9-ю гвардейскую воздушно-десантную бригаду рядовым бойцом с расположением в городе Зве­нигород, недалеко от Москвы. Целую зиму мы занимались полевыми учениями, а летом 1944 года нас послали на Ка­рельский фронт. До этого мы находились в резерве Глав­ного командования. Дивизия считалось элитной, так как прошла длительную подготовку и была полностью укомп­лектована. И вот я, боец 3-го батальона 304-го полка сотой дивизии, нахожусь на фронте.

До того времени, с которого я хочу начать свое подроб­ное повествование, я уже побывал под обстрелами, фор­сировал реку, доводилось и в плен брать финского егеря, то есть был уже вполне закаленный боем солдат, перестал бояться лишнего. За 30 дней непрерывных боев из 7000 человек нашего 3-го батальона в живых осталось около со­тни. Командир батальона Исаак Рогинский по-прежнему был в строю. Человек он был жесткий, пунктуальный. Мы не очень его любили, но вполне доверяли, как честному командиру. Он был старше нас лет на 8-10. Считал себя закоренелым десантником и в нас воспитывал тот же дух. В трусости упрекнуть его было нельзя, но иногда его посе­щала растерянность в неожиданных сложных ситуациях. Все это имеет отношение к той ситуации, в которой однаж­ды мы оказались и о которой я хочу рассказать.

Бои шли на подступах к городу Питкаранта. Еще в пер­вую финскую компанию 1939-1940 гг. был заброшен в этот район отряд наших бойцов. Задача отряда состояла в том, чтобы дезорганизовать тыл противника. Особого успеха это мероприятие не имело. Но сам по себе такой факт был. И вот вновь в 1944 году на то же место с той же целью направили остатки 3-го батальона во главе с Рогинским. Шли мы окольными путями. Часов в пять комбат приказал развернуть рацию и доложить о прибытии на место. Оказа­лось, что это невозможно, так как нет источника питания. Кто в этом виноват – судить трудно. Надо было прини­мать решение, и нам приказали занять круговую оборону. Мы взяли под контроль широкую шоссейную дорогу. За­хватили обоз, шедший к передовой, и забросали гранатами артиллерийскую батарею. Однако наша главная задача со­стояла в том, чтобы контролировать это важное шоссе. По­этому мы и стали окапываться, держа под прицелом боль­шой участок дороги. Копать было трудно, мешали корни деревьев. При этом я наткнулся на остатки амуниции, уже изрядно истлевшей, и чехол от боевой гранаты. Сомнений не было: здесь в 1939 году держал оборону какой-то советский солдат. Свой окоп я замаскировал гнилушками, кустами. Все это себя оправдало. Часа три финны нас не беспокоили, а потом обложили со всех сторон и стали мед­ленно подползать. А со мной произошло вот что. Я увидел, что в бруствер моего окопа с тыльной стороны, то есть сза­ди, кто-то выпустил короткую очередь. Пули прошли вбли­зи от моей головы. Я понял, что нахожусь под прицелом и меня обязательно должны сразить следующей очередью. Я опустился на дно окопа. Мой расчет был прост: пусть думают, что я уже убит. Не помню, сколько минут я так лежал, но когда поднял голову над окопом вновь, то обом­лел: прямо на меня метрах в десяти ползли финны, а один лежал почти вблизи, то есть в 4-5 метрах, и стрелял в ту сторону, где виднелся рыжий песок, и располагалось наше командование. Вот тут и сработала моя маскировка. Серд­це бешено колотилось. Стал сам себя убеждать, что только хладнокровие и четкость действий могут спасти меня. Во­оружен я был карабином. Стал стрелять по головам врагов методично редко. Вначале я убрал, конечно, того, который был совсем рядом. Через некоторое время я почувствовал огромное облегчение, увидев, что на меня уже никто не ползет. Надо отметить, что еще до того, как финны пере­шли к решительным действиям, происходила громкая сло­весная перебранка. Наши солдаты крыли их матершиной, а финны галдели что-то по-своему. Отмечу, что многие из них хорошо владели русской речью. В частности, мне за­помнились такие слова: «Эй, вшивые гвардейцы, выходи строиться на дорогу». Их гвалт подавил наши не очень дружные голоса. Не могу не отметить последние слова, ко­торые были сказаны с нашей стороны. Они принадлежат Рогинскому: «Вот узе наши придут, и мы вам всем пока­жем». Рогинский был еврей, а евреи слово «уже» говорят как «узе».

Была белая ночь, какая обычно бывает летом в этих ши­ротах. Бой длился уже часа три. Наши боеприпасы кон­чались. У меня, например, оставалось штук 20 патронов для карабина. На помощь своих мы уже не надеялись, так как связи у нас с полком не было. Кстати, никаких команд нам никто не отдавал. Каждый действовал так, как считал нужным. Наша оборона состояла из отдельных не соеди­ненных между собой траншей, ячеек. Я чувствовал себя удовлетворительно, так как в моем секторе обстрела ни­каких движений противника не наблюдалось. Каждый по­нял, что надо как-то прорываться. Этого хотелось и мне. Поэтому, когда мимо меня побежал один из наших солдат, я подхватил свой карабин и рванулся вперед. Хотелось по­быстрее уйти с этого места. Меня сразу обожгло в грудь и в ногу. К счастью, ранения были не опасны. Я мог вполне неплохо бежать дальше в лес. Таким образом я вырвался из окружения и оказался в лесу один. Через двое суток я вы­шел в расположение наших войск. Потом был госпиталь.

После госпиталя был направлен в свою прежнюю часть, в тот же полк, в тот же батальон. Встретил своих знакомых однополчан. Человек 10 из них были вместе с Рогинским в том бою, который я описал. Все мы вспомнили, все про­анализировали. Рогинский был убит. В этом бою остался цел только каждый десятый боец. Полагаю, что их жизнь была отдана недаром. Будь у нас связь, многих потерь уда­лось бы избежать.

 

 ГРИШИН АЛЕКСАНДР ИВАНОВИЧ, учебный мастер кафедры физвоспитания

  ОТ БЕЛГОРОДА НА КУРСКОЙ ДУГЕ ДО БЕЛГРАДА В ЮГОСЛАВИИ

        Героических подвигов не совершил: 25 лет честно слу­жил Родине и защищал ее. Я видел войну, я слышал о вой­не, я там был. Полковник в отставке.

Родился в 1923 году. Окончил 10 классов. С января 1941 года красноармеец-доброволец, с февраля – курсант Гроз­ненской военной авиашколы. Летал на бомбардировщиках, осваивал приемы бомбометания и стрельбы по воздушным целям. Хорошо знал в кабине самолета приборы и обору­дование, радиостанцию, фотоаппарат, прицел для бомбо­метания, турельный пулемет и другие приборы. Летали по маршруту Грозный – Гудермес – Махачкала – Моздок – Прохладный.

22 июня на стрельбище наш политрук объявил, что не­мцы напали на СССР. По тревоге отправились на аэродром. Осенью 1942 года сдали экзамены и ожидали направления в авиационные полки. Но обстановка на Кавказском фронте резко изменилась. Поступил приказ: аэродром и самолеты передать фронтовым полкам, а нас отдельными командами отправить в другие части. Я оказался в команде курсантов Бакинского училища зенитной артиллерии войск ПВО.

В 1943 году по приказу Главкома ПВО сдали экзаме­ны, а нас младшими лейтенантами направили на Курскую дугу в город Валуйки. Там формировался 1575-й зенитный артполк. Меня назначили командиром огневого взвода 5-го дивизиона 15-й батареи.

В мае мы прибыли на станцию Валуйки, там стоял наш эшелон с орудиями и расчетами на платформах. Солдаты расчетов были не обстреляны, пришлось учить их на ходу: провели несколько выстрелов с платформы. Боевое креще­ние приняли ночью на станции Новый Оскол, где попали под бомбежку. В составе полка принимал участие в боях за Харьков, Белгород, Богодухов, Полтаву, Кременчуг.

Мы прикрывали от налета фашистских самолетов же­лезнодорожные станции, мосты, переправы, аэродромы, воинские эшелоны с горючим и военной техникой. На аэродроме под Полтавой базировались самолеты США – бомбардировщики «Летающая крепость». Они совершали ночные операции по маршруту Полтава – объекты Герма­нии – побережье Англии и обратно.

В декабре 1944 года полк в полном составе был на­правлен на Запад – в Румынию, а потом в Венгрию, в город Будапешт. Здесь с декабря по февраль 1945 г. шли тяжелые бои. В Будапеште была группировка немцев чис­ленностью примерно 188 тысяч человек. Батарея, кото­рой я командовал, сменила 7 огневых позиций, прикры­вая железнодорожные мосты через Дунай. Бои шли днем и ночью. Немцы с самолетов Ю-52 (транспортный) сбра­сывали для своих на парашютах разные грузы: боепри­пасы, продукты и даже награды (кресты) в специальных контейнерах. Батарея сбила 3 самолета и 3 уничтожила в групповых боях.

13 февраля 1945 года Будапешт был освобожден. Плен­ные фрицы колоннами проходили под стволами орудий на­шей батареи. Их отправляли в лагерь военнопленных. За взятие Будапешта была учреждена специальная медаль. Ее получили все наши зенитчики. День Победы встретили в Будапеште, дали салют из всех орудий.

1575-й зенитный артполк расформировали, солдат от­правили на Родину, а я получил назначение в город Белград (Югославия), а потом выехал на Родину. Служил в городах Могилеве, Подольске, Львове, Куйбышеве, Пензе.

В мирные дни дежурили на огневых позициях. За ос­воение новой артиллерийской ракетной техники трижды награжден именными часами. В 1966 г. уволился из армии. Имею награды: ордена Отечественной войны 1-й и 2-ой степени, Красной Звезды; медали: «За боевые заслуги» – 2, «За взятие Будапешта», «За Победу над Германией» и др.

После увольнения из армии работал в Пензенском пе­динституте на кафедре физвоспитания. Стаж – 27 лет. 18 лет был председателем комитета ДОСААФ. В институте работали секции по военно-техническим видам спорта, где готовили общественных инструкторов для работы в шко­лах области: парашютистов, стрелков, радиотелеграфис­тов, мотоциклистов, авиамоделистов.

За активную работу по военно-патриотическому воспи­танию молодежи дважды награжден почетным знаком ЦК ДОСААФ СССР.

Наказ молодым: Будьте патриотами своей Родины! Уме­ло защищайте ее! Любите армию! И народ отблагодарит Вас.

 

          ГУБАРЕВА ГАЛИНА ГАВРИЛОВНА, доцент кафедры зоологии

 МОЯ ТРУДОВАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ В ВОЕННЫЕ ГОДЫ

          После окончания Московского государственного педа­гогического института им. В.И. Ленина я была направлена на работу в Пензенскую область. В начале войны несколь­ко месяцев работала заместителем начальника городского карточного бюро г. Пензы. Но в этот период меня пригла­сили на работу в Областной отдел народного образования (Облоно). Тогда заведующим Облоно был П.Н. Мальцев. Я работала в должности инспектора с середины 1941 г. до сентября 1946 г. В моем ведении было 4 района Пензенс­кой области: Нечаевский, Лунинский, Земетчинский, Пачелмский. Я ездила в эти районы для обследования работы сельских школ. Зимой приходилось передвигаться на са­нях, а летом – на телегах и даже пешком.

За годы войны школьное образование претерпело зна­чительные изменения: сократилось количество сельских школ, учителей, учащихся. Здания школ использовались под госпитали, учителя и старшеклассники ушли на фронт, подростки заменили их на промышленных предприятиях и в сельском хозяйстве. Материально-техническое обес­печение школы в годы войны превратилось в серьезную проблему: не было в достаточном количестве учебников и учебных пособий, бумаги, письменных принадлежностей. Не хватало одежды, обуви, продуктов питания.

Посещая школы, изучая их проблемы, мы старались им помочь учебниками, бумагой, школьными принадлежностя­ми. Сельчане со своей стороны тоже помогали нам: давали картошку, репу, турнепс, даже иногда угощали молоком.

В военные годы существенно снизилась квалификация учителей, так как выбывших учителей заменили работни­ки без педагогического образования. В условиях начав­шейся войны особую актуальность приобрела перестройка учебно-воспитательного процесса. Особое внимание уде­лялось вопросу подготовки пополнения для армии. Стар­шеклассники должны были получать военно-физическую подготовку по ускоренной программе. Однако этого было недостаточно: уровень подготовки старших школьников отставал от требований современной войны. Тем не менее, эти меры способствовали овладению военным делом, ук­реплению физического состояния учащихся, повышению ответственности и дисциплины. Отрадно отметить, что в условиях бедствий и разрухи школа смогла сохранить свой потенциал. И мы гордимся тем, что в этом есть немалая доля и нашего труда, труда скромных работников област­ного отдела народного образования.

Результаты проверки работы школ мной передавались в Облоно. В обследованных школах я оставляла директорам школ в письменном виде итоги проверки и предложения по улучшению работы.

В сентябре 1946 г. я была приглашена на работу в Пен­зенский пединститут им. В.Г. Белинского на открывавший­ся в нем естественно-географический факультет на долж­ность ассистента. Затем была избрана старшим преподавателем, а потом – доцентом кафедры зоологии.

За годы работы в пединституте на кафедре зоологии я защитила кандидатскую диссертацию по проблеме биоло­гической борьбы с вредными насекомыми и получила зва­ние доцента. Моя преподавательская деятельность нача­лась с сентября 1946 г., а закончилась в 1973 г. После этого я 8 лет работала председателем ГЭК на очном и заочном отделениях ЕГФ. Мой стаж работы в институте составля­ет 35 лет. За этот период было много самых разнообраз­ных общественных поручений. Меня избирали секретарем партбюро факультета, председателем профбюро. Приходи­лось выполнять и другие общественные поручения.

Я награждена многими почетными грамотами (более 10), в их числе Почетной грамотой секретаря горкома КПСС г. Пензы, Областного совета профсоюзов за руко­водство научной работой студентов.

За время работы в институте мной опубликованы свы­ше 20 научных статей в «Ученых записках» нашего вуза и в журнале «Защита растений» (г. Москва) на тему борьбы с вредными насекомыми. Кроме статей, написаны и научно-методические работы. Они помогали студентам-заочникам в освоении содержания предмета.

Моя работа в период Великой Отечественной войны как труженика тыла была отмечена Указом Президиума Верховного Совета СССР от 6 июня 1945 г. медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.». Медаль вручена мне в апреле 1946 г. Южным райисполкомом г. Пензы. Имею я и юбилейные медали по случаю победы в Великой Отечественной войне. Как труженик тыла, в день 9 мая я получала поздравления из Кремля от Президента РФ В.В. Путина и от нынешнего Президента Д.А. Медведева.

 

ДЕЕВ ВЛАДИМИР ГЕРАСИМОВИЧ (1913-1997), доцент кафедры истории КПСС

 ПОЛИТРАБОТНИК И УЧИТЕЛЬ

 Авт. Н.С. Кузнецова

У него ясная и прямая дорога жизни. Не о каждом че­ловеке можно так сказать. Владимир Герасимович Деев заслуживает именно такого определения. Родился он 27 июня 1913 г. в с. Новомихайловка, Татарского района Но­восибирской области в многодетной крестьянской семье. Детство и юношество пришлось на тяжелейшее время в истории нашей страны. Первая мировая империалисти­ческая война, Февральская буржуазно-демократическая и Октябрьская социалистическая революции 1917 г., граж­данская война; разруха и полуголодное существование. Но семья выжила.

После окончания школы В. Деев поступил в Каинский педагогический техникум, который закончил в 1932 г. В техникуме вступил в ряды ВЛКСМ (1930 г.). С тех пор связал свою жизнь с учительской и партийной деятель­ностью.

Во время учебы Владимир Герасимович познакомился с очень обаятельной и умной девушкой, студенткой этого же техникума Услановой Верой Ивановной. Вера отличалась большой любовью к литературе и поэзии. Во многом под её влиянием до конца своей жизни Владимир Герасимович знал наизусть стихи Есенина и Лермонтова, множество ба­сен, читал их своим друзьям и коллегам и делал это мастерски. После окончания техникума они поженились и 65 лет прожили душа в душу, воспитав двух сыновей, сконча­лись в один год.

Первая половина жизни Владимира Герасимович была связана с Сибирью и Дальним Востоком. Он работал с 1932 г. по 1934 г. учителем истории и географии в с. Моторское; в 1934-1938 гг. – директором средней школы с. Тоскино. В это же время поступил на заочное отделение географичес­кого факультета Томского государственного университета. Но по семейным обстоятельствам ушел с третьего курса. В 1938-1939 гг. работал инспектором школ Каратузского районо. В 1939 г. стал членом ВКП(б) и в 1939-1941 гг. был заведующим отделом пропаганды и агитации Каратузско­го райкома ВКП(б) в Красноярском крае.

В период Великой Отечественной войны в боевых действиях участия не принимал, но служил на Дальневос­точном фронте: в 1941-1943 гг. – комиссаром батальона миномётного училища; в 1943-1944 гг. работал старшим преподавателем миномётного училища в г. Комсомольск-на-Амуре; в 1945-1949 гг. – старшим преподавателем ис­тории партии на межокружных курсах переподготовки офицеров в городах Комсомольск-на-Амуре и Южно-Са­халинске.

Работая в качестве преподавателя, Владимир Герасимо­вич принял решение о возобновлении учебы для получе­ния высшего образования и в 1949 г. поступил на общевой­сковой факультет Военно-политической академии им. В.И. Ленина (г. Москва). Закончил академию в 1954 г., получив диплом с отличием. Его фамилию видим на Доске Почета этого учебного заведения. Далее его служба проходила в военных частях в качестве политработника и преподавате­ля в Поволжье (гг. Саратов, Куйбышев).

В 1958 г. В.Г. Деев был направлен в Пензенское высшее инженерно-артиллерийское училище преподавателем ка­федры марксизма-ленинизма. Вышел на военную пенсию в звании подполковника в 1960 г. Некоторое время работал ответственным секретарем областного общества «Знание», а с 1961 г. по 1987 г. был преподавателем кафедры истории КПСС Пензенского педагогического института им. В. Г. Белинского. В 1978 г. за двадцатипятилетнюю педагоги­ческую деятельность по ходатайству кафедры и института В.Г. Дееву присвоено ученое звание доцента без защиты кандидатской диссертации.

В.Г. Деев показал себя высококвалифицированным спе­циалистом и отменным лектором-международником по ли­нии общества «Знание». Руководство института, коллеги по работе, слушатели различных курсов, студенты вспоми­нают его как принципиального и творчески инициативного человека, в то же время скромного и чуткого товарища. Его учебные лекции и выступления перед населением отлича­лись доходчивостью, связью с практикой жизни, патриоти­ческой убежденностью.

За время работы в институте В.Г. Деев никогда не стоял в стороне от общественной жизни. В свое время являлся секретарем парткома института, секретарем и заместите­лем секретаря партийной организации кафедр обществен­ных наук, секретарем партбюро факультета начальных классов, членом президиума областного общества «Зна­ние», внештатным лектором Обкома КПСС, руководите­лем семинара пропагандистов комсомольской политсети. Имеет ряд научных статей, методических рекомендаций, участвовал в написании книги «Очерки истории Пензен­ской партийной организации» (1974 г.). Ему принадлежит 4 глава книги «Пензенская партийная организация в годы восстановления народного хозяйства 1921-1925 гг.».

Владимир Герасимович Деев был награжден орденом Красной Звезды, медалями «За боевые заслуги», «За побе­ду над Германией», «За победу над Японией», «За доблес­тный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.», юбилейными медалями. Умер 22 декабря 1997 г.

 

ДОЛГОРУКОВ ВЛАДИМИР ИВАНОВИЧ, начальник штаба ГО университета

 МОЯ КАПЛЯ РАТНОГО ТРУДА В ВЕЛИКУЮ ПОБЕДУ

 В июне 1941 года я окончил 10 классов средней школы № 1 г. Торопца Калининской (ныне Тверской) области. В Красную Армию был призван 14 июля 1941 года, когда мне было 17 лет. Службу красноармейцем начал в 14-м за­пасном артиллерийском полку, который дислоцировался в Тоцких лагерях Чкаловской (ныне Оренбургской) области. Затем по окончании курса обучения в учебном дивизионе этого полка мне было присвоено воинское звание «млад­ший сержант» (где-то в декабре месяце), и я был назна­чен на должность командира отделения топографического взвода, учебной батареи, учебного дивизиона. В мае 1942 года был направлен во 2-е Ленинградское артиллерийское краснознаменное училище, которое находилось в городе Белорецке Башкирской АССР. По окончании училища 15 февраля 1943 г. мне было присвоено воинское звание «лейтенант» (мы на петлицах еще носили 2 красных квад­ратика, а в апреле месяце уже перешли на погоны), и я был направлен в город Чебаркуль Челябинской области, где формировалась 64-я ПАБр (пушечная артиллерийская бригада), входившая в состав 21 АДРВГК (артиллерийская дивизия резерва Верховного главного командования). 64-я ПАБр состояла из двух артиллерийских полков. Я был назначен командиром взвода управления 8-й батареи 3-го дивизиона 1304 ПАК (пушечного артиллерийского полка). После укомплектования 64-ой ПАБр личным со­ставом, она была передислоцирована в Гороховецкие ла­геря Горьковской (ныне Нижегородской) области, где мы занимались обучением личного состава с боевой техникой и вооружением, которые мы здесь получили полностью. Готовились к проведению боевых стрельб как окончатель­ной подготовки к выезду на фронт. На вооружении нашей батареи, как и всего полка, состояли 152 мм ГП образца 1937 г. с дальностью стрельбы 17 км, вес снаряда – 43 кг, вес орудия 8 тонн, артиллерийский тягач – гусеничный трактор ЧТЗ. Основное боевое предназначение бригады, полков и батарей – это борьба с артиллерией противника и разрушение особо прочных оборонительных сооруже­ний. Моя задача, как командира взвода 8-й батареи в бою состояла:

- в выборе места и инженерного оборудования НН, организации и ведении непрерывной артиллерийской раз­ведки (днем и ночью);

-  в обеспечении постоянной и надежной телефонной и радиосвязи НП с ОП;

-  в подготовке исходных данных для стрельбы как по плановым, так неплановым целям;

-  в ведении стрельбы с использованием различных технических средств (РЛС, CHAP и др.);

- в организации строительства блиндажей (землянок) или приспособлений какого-либо строения для отдыха личного состава и подразделения.

Для выполнения этих задач во взводе было 28 человек и соответствующая техника.

После проведения боевых стрельб в июле 1943 года 64-я ПАБр несколькими железнодорожными эшелонами была направлена на Калининский фронт. В начале августа 1943 г. она развернулась в боевой порядок и начала готовиться к проведению артиллерийской подготовки, планируемой в полосе наступления 39-й армии. Местность, где батарея занимала боевой порядок, оказалась лесисто-болотистой, поэтому я был вынужден оборудовать НП батареи в лесу на дереве. На земле вырыли частично перекрытую щель, в которую в случае артиллерийского обстрела противни­ка, разведчик-наблюдатель мог бы быстро по вертикально подвешенному канату спуститься с дерева. А немцы часто обстреливали лес, где располагался наш НП. 13 августа 1943 года мы впервые принимали участие в артиллерий­ской подготовке атаки наступающих соединений и частей 39-й армии, ведя огонь на подавление батарей противника. С первой попытки овладеть городом Духовщина, который был сильно укрепленным опорным пунктом немцев на пу­тях к Смоленску, не удалось. В последующем после про­веденной перегруппировки войск и упорных боев 14 сен­тября мы овладели городом Духовщина. Всему личному составу 21-й артдивизии Верховным Главнокомандующим Маршалом Советского Союза товарищем Сталиным в при­казе от 19 сентября была объявлена благодарность. Наша артдивизия получила наименование «Духовщинской». А 25 сентября был освобожден древний русский город Смо­ленск. За участие в этих боях я был награжден медалью «За отвагу». С 20 октября 1943 года Калининский фронт стал именоваться 1-м Прибалтийским, а командующим этим фронтом был назначен генерал армии И.Х. Баграмян.

В конце октября 1943 года 64-я ПАБр железнодорож­ным транспортом была переброшена на другой участок уже 1-го Прибалтийского фронта. Выгружались на железнодорожной станции Великие Луки (от моего дома 90 км), где попали под артиллерийский обстрел немцев. Автома­шина моего взвода была выведена из строя и ремонту не подлежала, а гусеничный трактор нашей батареи повреж­ден. После выгрузки 64-я ПАБр своим ходом совершила марш в район юго-восточнее города Невель, где получила новую боевую задачу. Зимой 1943-44 годов и весной 1944 года наш артиллерийский полк в составе артиллерийс­кой дивизии принимал участие в освобождении северо-восточной части Белоруссии: города Городок, поселка Езерище и других населенных пунктов. Боевые действия приходилось вести зимой, что вызывало дополнительные трудности, особенно с оборудованием НП, а также строи­тельством блиндажей. С 23 июня по 29 августа 1944 года принимал участие в одной из крупнейших операций пери­ода Великой Отечественной войны под условным названи­ем «Багратион». В операции были задействованы 1, 2, 3-й Белорусские фронты и наш 1-й Прибалтийский, действую­щий на правом фланге данной операции. На 1-м Прибал­тийском фронте операция началась мощной артиллерий­ской подготовкой продолжительностью 2 часа 15 минут. Плотность артиллерии достигала 150 орудий и минометов на 1 км прорыва фронта. Наш 1304-й ПАПАК в составе бригады поддерживал наступление общевойсковых со­единений вдоль реки Западной Двины, ведя в основном борьбу с артиллерией противника. 4 июля был освобожден город Полоцк. За освобождение города Полоцка нашему полку было присвоено наименование «Полоцкий», а всему личному составу соединения объявлена благодарность в приказе Сталина № 101 от 4 июля 1944 года.

Далее мы наступали в направлении городов Даугавпилс (Латвия) и Шяуляй (Литва), где мне впервые пришлось не­однократно в течение 10 дней подниматься на аэростате для корректирования огня артиллерии. Выйдя на рубеж Елгава – Добеле (что южнее Риги), наши войска подвер­глись сильным танковым контрударам противника. Мы были вынуждены перейти к обороне. Свыше двух недель продолжались тяжелые оборонительные бои. Особенно напряженными они были в районе города Шяуляй. 29 ав­густа 1944 года операция «Багратион» закончилась. К это­му времени наши войска вышли на рубеж Елгава (западнее Шяуляя) – Вилкавишкис, к границе Восточной Пруссии, а 1-й Белорусский фронт – частью сил к пригороду Вар­шавы. В итоге этой операции была разгромлена вражеская группа армий «Центр», наши войска продвинулись на за­пад на 550-600 км. Освобождена полностью Белоруссия и большая часть Литвы и Латвии.

После операции «Багратион» наш артполк с 14 сентяб­ря 1944 года принимал участие в прорыве сильно укрепленной и глубоко эшелонированной обороны противни­ка юго-восточнее города Риги, за что в приказе Сталина от 19.09.1944 г. всему личному составу соединения была объявлена благодарность.

В целях полного освобождения Литвы от немецких войск и для того чтобы отрезать пути отвода группировки немецких войск, расположенной в Латвии, в Восточную Пруссию, 1-му Прибалтийскому фронту была поставлена «а дача – провести перегруппировку войск с рижского на­правления в район города Шяуляй и оттуда нанести удар н направлении на Клайпеду (Мемель) с целью освободить юрод и выйти на побережье Балтийского моря. Наступле­ние на Клайпедском направлении началось 5 октября 1944 года. Наша артбригада поддерживала наступление 5 гв. танковой армии и к 10 октября подошла к Клайпеде, но овладеть городом не смогла в виду упорного сопротивле­ния противника и мощного огня корабельной артиллерии с моря. Другие соединения фронта вышли на морское по­бережье в районе города Паланга (что севернее Клайпеды) и в районе Руцава. Клайпеда была освобождена от немцев в январе 1945 года. С выходом наших войск на морское побережье группа армий немцев «Север» в количестве 33 дивизий оказалась отрезанной от Восточной Пруссии и прижатой к морю между Тукумсом и Либавой (Лиепая), расположенной на территории Латвии.

В феврале 1945 года 1-й Прибалтийский фронт был уп­разднен, а его войска переданы 3-му Белорусскому фронту. 64-я ПАБр в составе 21 артдивизии переподчинялась 2-му Прибалтийскому фронту и была переброшена своим ходом в район Вайпеде (что в 30 км юго-восточнее Либавы). В феврале 1945 года я был назначен на должность начальни­ка разведки 3-го дивизиона 1304 ПАП. Моя задача теперь заключалась в организации разведки на командно-наблю­дательном пункте командира дивизиона, в его инженерном оборудовании, организации СНД (сопряженного наблюде­ния в дивизионе). КПН 3-го дивизиона находился в 1-2 км южнее железнодорожной станции Приекулс. Мы находи­лись в состоянии обороны. Ликвидация группировки не­мцев, прижатых к морю, была возложена на 2-й Прибал­тийский и Ленинградский фронты при поддержке Балтий­ского флота. Общее руководство возлагалось на маршала Советского Союза Л.А. Говорова, командующего Ленинг­радским фронтом. Попытка наших фронтов прорвать обо­рону немцев и расчленить группировку войск противника на части успеха не имела. Советское Верховное Главно­командование выделить дополнительные силы и средства не могло. Они требовались для действий на других, более важных направлениях (например, на Берлинском и др.) Поэтому вражеская группировка оставалась блокирован­ной до конца войны.

8 мая 1945 года я находился на КНП дивизиона. При­мерно в 12 часов дня мы стали наблюдать, как немцы по всему своему переднему краю устанавливают белые фла­ги и полотнища. Это означало, что немцы капитулируют. Мы торжествовали победу. За 2 года войны в моем взво­де (28 человек) потери составили: 2 человека убитыми и 4 ранеными. Во взводе были люди разных возрастов и на­циональностей. 17 июня 1945 года приказом командующе­го Ленинградским фронтом мне было присвоено военное звание «старший лейтенант». Вскоре я получил путевку в санаторий под Москвой, но поехал домой в деревню к матери. Примерно через две недели после моего приезда вернулся домой и мой отец из немецкого плена.

В дальнейшем я продолжал служить в вооруженных силах Союза ССР. В 1958 году окончил Военную артилле­рийскую командную академию в городе Ленинграде. Ко­мандовал отдельным ракетным дивизионом в Белорусском военном округе. Последние десять лет службы в армии работал преподавателем в Пензенском высшем артилле­рийском инженером училище. 30 ноября 1973 года уволен в запас (по возрасту) с правом ношения военной формы одежды. Моя выслуга в армии составила 35 лет, а кален­дарных – 32,5 года. За годы войны и службы в армии, а затем и работы на пенсии награжден орденами Отечест­венной войны 2 степени, Красной Звезды; медалями «За отвагу», «За боевые заслуги» и 17 другими («За безупреч­ную службу», юбилейными, «Ветеран Вооруженных сил», «Ветеран труда»).

После увольнения из Советской армии работал началь­ником штаба ГО в Пензенском государственном педагоги­ческом институте (университете) им. В.Г. Белинского поч­ти 22 года, выбирался секретарем партийной организации АХЧ и членом парткома института.

С чувством чистой совести и особой гордости встречаю 65 годовщину Великой Победы советского народа в Вели­кой Отечественной войне 1941-45 гг., понимая, что и я внес каплю своего ратного труда в эту победу, и вместе с этим склоняю свою седую голову в память о тех, кто не вернул­ся с полей сражений.

 

 ДОНСКАЯ МАРИЯ ЕФИМОВНА (1922-2002),  доцент кафедры педагогики и психологии начального обучения

 

МЕДСЕСТРА И ПЕДАГОГ

Авт. М.С. Ратушная.

Мария Ефимовна Донская родилась в с. Ахматовка Нижне-Ломовского района Пензенской области в семье крестьянина Степанова Ефима Васильевича. Закончив Б.-Кеньшенскую семилетнюю школу, в 1929 г. поступила учиться в Ульяновское русское педучилище и по его окон­чании в 1939 г. продолжила образование в Ульяновском пе­дагогическом институте. Но учеба была прервана, так как началась Великая Отечественная война. Мария Ефимовна, окончив курсы медсестер, в феврале 1942 г. доброволь­цем ушла на фронт. Принимала участие в Сталинградской бите и в битве под Ленинградом, в боевых действиях в Польше, Германии в составе 12-й и 6-й армий. В войсках находилась с февраля 1942 г. по декабрь 1945 г. Тяжело было молодой девушке на войне. В период пребывания на фронте Мария Ефимовна исполняла не только нелегкие обязанности медицинской сестры, но и секретаря комсо­мольской организации госпиталя. После приема в члены партии была избрана секретарем партийной организации госпиталя. Демобилизовавшись в 1946 г., она окончила Во­ронежский учительский институт, а в 1950 г. – Пензенский педагогический институт, затем аспирантуру при Ленинг­радском научно-исследовательском институте педагогики АПН РСФСР. Мария Ефимовна – кандидат педагогичес­ких наук, работала на кафедре педагогики Ульяновского государственного педагогического института, заведовала кафедрой. За время работы проявила себя активной участ­ницей в общественной жизни кафедры, института, города. В 1971-1977 гг. возглавляла Ульяновский городской уни­верситет педагогических знаний, неоднократно избира­лась членом партийного комитета института, была замес­тителем секретаря парткома.

С 1977 г. Мария Ефимовна – доцент кафедры педаго­гики и методики начального обучения ПГПИ. Она вела большую научную работу, опубликовала около 30 научных работ и статей. Ее педагогический стаж свыше 45 лет.

Мария Ефимовна – отличник народного просвещения, персональный пенсионер республиканского значения.

За участие в Великой Отечественной войне, за стой­кость и мужество Донская М.Е. награждена орденом Крас­ной Звезды, медалью «За победу над Германией» и юби­лейными медалями.

 

 Источник: Во имя Победы: Воспоминания, статьи и очерки. – Пенза: ПГПУ, 2010.